Есть у меня одна бесполезная сверхъестественная способность — всегда и везде, даже во время самых кратких вылазок из дому, встречать знакомых. Это дает возможность регулярно участвовать в разнообразных социальных играх, одна из которых называется "Женька, ты так похудела!".
Раньше я радовалась этим словам. Потом они начали вызывать у меня мысли о внеочередном медосмотре: в здоровом организме вес просто так не уходит. А сейчас такие "комплименты" попросту раздражают. Рассказываю, почему.
В моем окружении есть люди, которые произносят заветную фразу каждый раз, когда меня видят: кто-то — раз в несколько месяцев, кто-то — раз в пару недель. Если бы это всегда было правдой, я бы уже давно лежала с истощением под капельницей. Но правда в том, что больше года мой вес практически железно стабилен — спасибо вегетарианству. Что же заставляет всех этих милых людей спорить с действительностью — скудный набор комплиментарных заготовок или их собственное желание видеть меня похудевшей?
Как человек по-аспергеровски прямой [синдром Аспергера — высокофункциональное нарушение аутистического спектра, характеризующееся в том числе трудностями с интерпретацией социальных взаимодействий и реакций — прим.авт.], я долго не могла понять разницу между констатацией факта и социальной игрой в комплимент и потому принимала последнюю за чистую монету. Сначала это радостно, особенно когда ты сама недовольна своим весом и чувствуешь себя телом второго сорта.
Потом это настораживает — внутренний "аспергер" начинает искать рациональное объяснение услышанному, разубеждать: "нет-нет, тебе показалось, это все черная кофта в продольную полоску!", тревожиться — мой рацион и режим не менялись, что если я действительно теряю вес, потому что больна? И хотя я приписываю такую реакцию аутистическому компоненту моей личности, в здоровом мире она (реакция), на мой взгляд, как раз и была бы наиболее естественной и логичной.
Сейчас я чувствую какую-то смесь грусти, недоумения и раздражения: почему этот человек думает, что я обрадуюсь неправде, почему оскорбляет себя лестью, и если он(а) действительно рад(а) меня видеть, то почему нельзя продемонстрировать это более осознанно?
Даже самая поверхностная деконструкция фразы "ты похудела" переворачивает суть "комплимента" с ног на голову и открывает истинный посыл, о котором, кстати, можно за всю жизнь так ни разу и не задуматься. Итак, что значат эти слова в развернутом виде?
"Вообще-то, твое тело недостаточно хорошо, как и тела 99% остальных женщин бракованные чуть ли не с рождения. Но ты молодец, вот ограничила себя в еде и немного приблизилась к социально приемлемой норме. Теперь ты (твое тело) представляешь большую ценность, чем когда мы виделись в последний раз. Если ты и дальше будешь запрещать себе вкусную еду и продолжишь заниматься фитнесом, то подойдешь еще ближе к зоне приемлемости и заслужишь новую порцию нашего одобрения".
Классный комплимент, не так ли? И ничего, что эта "социально приемлемая норма" в реальном, физическом мире не существует, а сегодняшние "идеальные параметры" были искусственно сконструированы лишь чуть больше пятидесяти лет назад. Давай, солнышко, худей дальше, нам нравится. Я не случайно к концу своей "расшифровки" перевожу повествование из одиночного голоса в хор, из "я" — в "мы".
Потому что оценивая чье-то тело с позиций веса, объема и распределения пропорций, говорящий действительно присоединяется к нестройному хору, бесконечно поющему о том, какой должна быть женщина.
На самом деле, дорогой друг, с моим телом все в порядке — и сейчас, и две недели назад, и в прошлом году тоже. Если что-то и будет влиять на степень его благополучия, то явно не твоя беглая визуальная оценка соотношений между шириной моих плеч, бедер и талии.
Восприятие женского тела последние несколько тысяч лет строится на идее изначальной "испорченности" и порочности. Ева — носительница первородного греха; менструация как признак скверны; навязчивая идея сохранения девственности, вплоть до женского обрезания; институт инквизиции и охота на ведьм; пояса верности и викторианские корсеты — перечислять способы, которыми женское тело компрометировали и подвергали контролю, можно очень долго.
В XXI веке костры инквизиции как-то уж слишком противоречат международным конвенциям, а месячные оказались золотой жилой тампонно-прокладочной индустрии. Но суть не изменилась — изменилась форма. Теперь врожденную неправильность, ошибочность женского тела утверждает сложная система "стандартов".
Когда рождается мальчик, родители чаще всего надеются, что он будет просто расти здоровым и "не хлюпиком" (да, у мужчин тоже есть свои гендерные "боли"). Девочка должна быть не слишком худой, не слишком толстой, не вымахать "дылдой" и не остаться "коротышкой". В идеале, у нее должны быть приятные черты лица и ухоженные длинные волосы. Если нога девочки растет быстрее положенного и приходится покупать обувь больших размеров, это становится поводом для расстройства. Мать должна научить дочь следить за собой и женственно одеваться, иначе обеих могут признать не совсем полноценными. Вы когда-нибудь видели, чтобы папа учил мальчика одеваться мужественно?
Нет практически ни одной женщины, которая прошла бы период взросления без недовольства своим телом. Слишком маленькая грудь, слишком большая грудь, плоская задница, огромная задница — всегда найдется отклонение от "эталона".
Тот небольшой процент девочек, кому "повезло" иметь модельную фигуру, с ранних лет усваивает две вещи: во-первых, соответствие рамочке — основа их ценности для окружающих, во-вторых, если из этой рамочки случайно выпасть, то карета мигом превратится в тыкву, так что да здравствует вареный сельдерей и кардио шесть дней в неделю. Н, или просто детей не рожать — фигуру не испортить.
Так женское общество поделилось на худеющих и тех, кем они мечтают стать. Полное женское тело воспринимается как нечто временное, "гусеница, которая превратится в бабочку" — ведь однажды его обладательница обязательно возьмет себя в руки и похудеет.
Вслушайтесь в музыку слов: "следить за собой", "держать себя в руках". Как по-разному мы используем их по отношению к мужчине и женщине. Мужчина должен держать себя в руках, когда речь идет о выпивке и моногамных договоренностях.
Женщина должна держать себя в руках возле холодильника, чтобы не набирать вес. Если мужчина уделяет время своей внешности и спорту, он молодец, следит за собой, а мог бы просто работать и отдыхать, как все остальные. Если женщина не обращает внимания на свою фигуру и внешность, потому что увлечена работой, учебой или детьми — она распустилась и не следит за собой. Чувствуете разницу?
Слова "ты похудела" закрепляют существующую культурную норму, за которой стоит нечто намного более темное и страшное, чем просто нелюбовь к полноте. То, что должно было быть комплиментом, становится подписью под декретом о "базовой" женской неполноценности.
Поэтому я бы хотела, чтобы мои друзья и знакомые выражали радость от встречи со мной по-другому. Есть столько способов сделать это, не влипая в сложные контекстуальные фигуры и не давая непрошенную оценку мне и моему телу. Самый надежный, хотя и не самый простой — отказаться от использования стандартных шаблонов и говорить то, что действительно чувствуешь. "Мне радостно видеть тебя", "я дорожу нашим общением", "время, которое мы проводим вместе, наполняет меня". Сначала будет неловко и неудобно, но насколько больше такими словами можно сказать о том, что действительно происходит между двумя людьми.
А если ты, мой дорогой друг, коллега, знакомый или родственник, не находишь для меня таких чувств и слов, я могу это понять и принять — отсутствие у тебя радости не может меня обидеть. Только не надо пытаться маскировать его лживой пустышкой, которую, к тому же, изобрели те, кто вовсе не желали мне добра.
