Перевод эссе Эмилии Фридландер — писательницы из Нью-Йорка, одной из авторок журнала No Man`s Land.
Недавно я провела свою еженедельную терапию, пытаясь до нее добраться. Если ты работаешь в СМИ, ты обычно уходишь с работы в последний момент, но в этот четверг я опаздывала к своей психотерапевтке в Уэст-Виллидже, потому что перед этим помогала одному писателю.
Пока я бежала на поезд под нью-йоркским солнцем, а моя кофта становилась мокрой от пота, я писала сообщение подруге, которая не могла решить, соглашаться ли ей на повышение.
Я просила ее озвучить плюсы и минусы новой позиции, это было мне хорошо знакомо и засасывало. Засасывало так, что я села не в тот поезд и даже не поняла этого, пока двери не открылись в Финансовом Округе. Я вышла, чтоб пересесть в правильную сторону, но отвлеклась на сообщение в Twitter от фрилансера, который просил совета по подаче материала, и снова села не в тот поезд — вернулась обратно по Вильямсбургскому мосту в Бруклин. Я вернулась туда, откуда начинала, и обнаружила, что до конца психотерапевтического сеанса, на который я ехала, осталось 15 минут.
Я написала психотерапевтке — спросила, можем ли мы провести сеанс по телефону. Она перезвонила и сказала, что больше переносить сеансы нельзя — я слишком часто использовала эту опцию, и она должна это прекратить.
Я потратила столько времени на удовлетворение чужих потребностей, что у меня не осталось пропускной способности, чтоб позаботиться о себе.
Какая внутренняя сила или внешние обстоятельства побуждали меня тратить столько времени, чтобы помогать, утешать и воспитывать окружающих? Это мой поведенческий паттерн, с которым я буду существовать, вероятно, всю оставшуюся жизнь. Но когда мой друг в Facebook опубликовал статью о невидимом "эмоциональном труде", который выполняют люди с женской социализацией, я почувствовала, что, наконец, нашла термин, чтоб это описать.
Эмоциональный труд кажется чем-то незначительным. Как термин, обозначающий различные формы "женской" работы, он чаще всего встречается в шокирующих таблоидных историях о домохозяйках из Верхнего Ист-Сайда, которые в конце года получают от мужей "бонус" за то, что помогли детям поступить в хорошую школу, или в откровениях секс-работниц о том, что их услуги сродни психотерапевтическим.
Джесс Циммерман в 2015 году в своем эссе для юмористического феминистского портала The Toast описала эмоциональный труд, как то, на чем женщины могли бы неплохо заработать. Например, она оценила услуги "тешить мужское эго" и "делать вид, что он потрясающий" в 100 и 150 долларов соответственно.
Иллюстрации Elizabeth Goodspeed
Дискуссия об эмоциональном труде в основном касается приватной сферы, хотя я бы сказала, что женщины выполняют его и на своем рабочем месте. Большую часть времени они эмоционально вовлечены, и хотя технически получают деньги за работу, параллельно выполняют невидимую нагрузку, которая редко встречается в трудовых обязанностях и еще реже отражается на зарплате.
В 1983 году социологиня Арли Рассел Хохшильд в своей книге "Управляемое сердце" изучила работу бортпроводниц и бортпроводников, чтобы выяснить, как сотрудники сферы услуг вынуждены прятать или вызывать у себя определенные чувства на работе. Она определила эмоциональный труд как "эмоцию, которая продается за зарплату" — работу, где раздраженных клиентов всегда встречают с улыбкой и где "эмоциональный стиль предоставления услуг является частью самого сервиса". И хотя мужчины от выполнения эмоционального труда не освобождены, все-таки эмоционально затратные обязанности, такие как преподавание, уход за детьми, розничная торговля, чаще выполняют женщины.
Ее исследование эмоционального труда отразилось на феминистском дискурсе того времени, особенно в отношении неоплачиваемой работы, которую женщины выполняют дома. В дальнейших исследованиях Хохшильд дала название этому явлению — "вторая смена".
Иллюстрации Elizabeth Goodspeed
Еще в 1975 году в своем манифесте "Заработная плата за домашнее хозяйство" Сильвия Федеричи писала: "Капиталистический патриархат промыл женщинам мозги и заставил считать, что приготовление пищи и пеленание детей является естественным проявлением нашей женской конституции и индивидуальности, а значит, они не будут платить за это".
Конечно, с 70-х годов женщины многого достигли в профессиональной сфере, хотя разница в заработной плате все еще очень ощутима, особенно для не белых женщин. Есть и другие успехи.
Например, я незамужняя бездетная женщина, а значит, мне не надо самой выполнять всю работу по дому. Курьеры привозят мне ингредиенты для ужина в заранее отмеренных пропорциях, каждый месяц я плачу несколько долларов, чтобы кто-то постирал мои вещи, и использую приложения, которые помогают мне во всем: от управления финансами до напоминания, когда у меня месячные.
Тем не менее, многие профессионалки в Америке не отдыхают от роли сиделок даже на рабочем месте. Моя подруга Надя — копирайтерка в области IT. Она подсчитала, что тратит 80% умственной энергии на то, чтоб высказывать идеи максимально аккуратно, дабы коллеги-мужчины не подумали, будто она ставит под угрозу их мнение или слишком высовывается.
"Мне приходилось постоянно изворачиваться, — рассказывала она. — Я тщательно обдумывала и пыталась смягчить все, что говорю, часто с помощью жестов и мимики: старалась казаться миниатюрной и много улыбаться. Я делала так, потому что была одной из самых молодых сотрудниц в команде, потому что я женщина и потому что я черная. Так мне приходилось вливаться в коллектив взрослых белых мужчин. Я слушала, что говорят другие, и думала: боже, людей бы взбесило, если б это сказала я".
Согласно Ребекке Дж. Эриксон, профессорке социологии в Университете Акрона, есть исследования, которые подтверждают: для женщин и мужчин действуют разные "правила эмоций" на рабочем месте.
В своей работе она изучала связь между эмоциональным трудом и гендером. Обнаружилось, что женщин в корпоративном мире, как правило, вознаграждают за "положительно окрашенные" эмоции: счастье, доброту, сочувствие, и наказывают за проявления страха и гнева, потому что страх воспринимается как слабость, а гнев — как маркировка "суки".
Мужчины же, когда выражают гнев, самоуверенность и другие эмоции, связанные с проявлением власти, напротив, получают то, что в социологии называется "бонусом за статус".
Пока женщины ограничены очень узким диапазоном эмоций на рабочем месте, мужчин вознаграждают за проявление любых эмоций. Эриксон ссылается на исследования, которые показывают, что выражение заботы, беспокойства, грусти и страха оказывает на мужчин гуманизирующее воздействие. Этот эффект можно отследить в больницах у мужчин-врачей, которые заботливо сидят у кроватей пациентов.
Даже если отбросить профессии, которые заключаются в помощи людям, очевидно, что существует гендерное несоответствие в распределении "опекунских" полномочий на работе.
Одна моя подруга работала с молодыми авторами на сайте о поп-культуре. Она говорила, что помогала сотрудникам разобраться с личными и рабочими невзгодами гораздо чаще, чем с текстами, потому что это, по неявному поручению боссов-мужчин, было ее важным вкладом в поддержку общего дела. "Это была игра в плохого и хорошего полицейского, когда боссы брались за хлыст, а я по умолчанию выполняла роль нянечки, чтобы заработать деньги для компании и иметь возможность работать".
Одна из скрытых проблем эмоциональной работы в том, что она распыляет энергию, которая могла быть потрачена на карьерное продвижение.
Независимо от гендера, длительный эмоциональный труд может повлиять на психическое и физическое здоровье. В 1999 году сотрудники одного из университетов США опубликовали в журнале Motion and Emotion социологическое исследование.
Оно показало, что люди, выполняющие эмоциональный труд на работе, включая управление своими чувствами и управление другими, сообщили о более высоком уровне рабочего стресса, снижении удовлетворенности работой и усилении психологического стресса. В 2001 году был проведен опрос работниц и работников, у которых есть супруги и дети. Эриксон с напарником обнаружили, что люди, вынужденные скрывать на работе свои эмоции, с большей вероятностью сообщали о профессиональном выгорании, особенно женщины.
"Маскировка или фальсификация определенных эмоций — процесс, который называют "поверхностной игрой", — может привести к экзистенциальной путанице, — говорит Лиза Уэйд, ассистентка профессора социологии в Occidental College. — Ряд исследований показывает, что это дистанцирует вас от самих себя, что, в свою очередь, вызывает тревожность. Вы так сильно притворяетесь, что перестаете понимать, кто вы на самом деле".
Иллюстрации Elizabeth Goodspeed
Трудно представить себе профессию, кроме терапии или социальной работы, в которой эмоциональный труд может быть явно связан с окладом. Но, пожалуй, немного наивно в условиях капитализма искать решение эмоционального трудового неравенства.
В профессиях, которые "традиционно" считаются "женскими", например, уход за больными, ставка повышается, только когда за такую работу берется мужчина. Когда вы вступаете в дискуссию о том, должны или могут ли женщины получать компенсацию за свой дополнительный труд на работе, можно вспомнить и о других формах обычной "женской" работы, за которые все же принято платить: дешевые услуги по уборке дома и услуги прачечной.
"Обычно, когда кому-то платят за работу неоплачиваемой жены, им платят очень мало и не предоставляют никаких пособий, но женщины все равно соглашаются на такую работу, — говорит Уэйд. — Эта работа недооценена и остается недооцененной. Я подозреваю, что, если будут созданы и станут популярными приложения, заменяющие такую работу, то обогащаться за их счет будут мужчины".
Не факт, что монетизация эмоционального труда может стать универсальным решением, но говорить о том, что это реальный труд, просто необходимо. И неважно, разговариваете ли вы с подругой о разрыве отношений или помогаете коллеге лучше организовать свое время — это тяжелая квалифицированная работа.
В конце концов, когда Сильвия Федеричи потребовала заработную плату за работу по дому, суть была не в самой зарплате. "То, что мы требуем заработную плату за работу по дому, — писала она, — не означает, что мы будем продолжать это делать всегда, когда нам заплатят".
Федеричи рассматривала это требование как нечто революционное само по себе, просто "потому что запрос на заработную плату делает нашу работу видимой". В следующий раз, когда ваш босс спросит вас, почему вы не сдали проект вовремя, можете ответить так: "Я еще не начинала, потому что потратила последние три часа на эмоциональный труд, разгребая отчеты". А потом, в конце дня, вернитесь в свою неубранную квартиру, закажите доставку еды и выключите телефон.
СЛУШАЙТЕ ЛЕКЦИЮ ПСИХОТЕРАПЕВТКИ ОБ ЭМОЦИОНАЛЬНОМ ВЫГОРАНИИ
