Прошло 10 лет с тех пор, как Кэти Перри выпустила легендарный хит "I Kissed a Girl", который фетишизировал лесбиянок. Теперь, когда о своей вариативной сексуальной идентичности поют главные звезды поп-сцены от St. Vincent и Princess Nokia до Холзи и Марики Хакман, пришло время распрощаться со стереотипами о лесбиянках.
ЛГБТ-сообщество всегда сочетало в себе противоречивые вещи. Сложно оправдать сокрушительный хит Кэти Перри "I Kissed a Girl", который вышел ровно 10 лет назад.
Песня была, несомненно, яркой и запоминающейся, но текст у нее попросту оскорбительный. Оправданием, что девушка может — не дай бог! — поцеловать другую девушку, служит пьянство, мужская публика и соблазнительный вишневый бальзам для губ. Для квир-аудитории Кэти Перри могла бы спеть куда лаконичнее: "Нет гомосексуальности!"
К счастью, сейчас есть более удачные примеры женской квир-тематики в поп-музыке. Если в 2008 году шутили, что все лесбиянки слушают "Tegan and Sara", то сегодня можно было бы пошутить так: "Откуда так много лесбиянок среди поп-звезд?".
В США есть певицы, такие как Холзи и Майли Сайрус, которые представляют бисексуальность и пансексуальность, квир-исполнительницы Fever Ray, St Vincent и Shura, которые создают признанный критиками контент о женских желаниях, и поп-звезды Жанель Моне и Princess Nokia, которые заявляют о своей квир-идентичности, избегая четких рамок и определений.
Также есть известная французская пансексуальная исполнительница синти-попа Christine and the Queens с легионами гомосексуальных поклонниц и поклонников. Но что изменилось?
Будучи квир-женщиной, я заметила, что волна началась в 2013 году, когда права ЛГБТ-людей, такие как право на брак, стали одной из мейнстримных тем в Великобритании и США. Рэперки Young MA, Брук Кэнди, Angel Haze и Азилия Бэнкс без заигрываний заявили о своей гомосексуальноти, бисексуальности или пансексуальноти.
"Если бы мы были в ситуации интимной близости, ты бы знала о моей ориентации, — сказала мне Angel Haze в интервью 2014 года с ноткой флирта (во всяком случае, мне хочется так думать). — Но если мы просто разговариваем, тебе не обязательно знать о моей сексуальной ориентации. Сексуальность — это не самая интересное, что есть в человеке".
Британская фолк-поп-исполнительница Марика Хакман утверждает, что отношение к сексуальной ориентации поп-звезд как к чему-то незначительному, помогло ей чувствовать себя в безопасности, совершая каминг-аут:
"Это был классический сюжет: я поняла, что не являюсь белой вороной, я получила большую поддержку. Женщины чувствуют силу, когда понимают, что их много, и чем больше они говорят о своей сексуальной ориентации, тем меньше это воспринимается как "личное дело" или как единственная вещь, которая их определяет".
Марика добавила, что ее вдохновило новое поколение — молодые люди, которые совершают каминг-ауты в школе среди сверстников и сверстниц или отказываются причислять себя к натуралам или геям. Они побудили ее сделать то же самое.
Хотя Хакман никогда не лгала о своей гомосексуальности, она была вынуждена использовать в песнях метафоры, чтобы завуалировать то, о чем в них пелось на самом деле.
Но в 2017 году она выпустила альбом "I’m Not Your Man", в котором использует женские местоимения. В нем есть трек "My Lover Cindy" ("Моя любовница Синди"), который стал любимой песней фанат_ок сериала "The L Word".
Зато в сингле "Boyfriend" женская гомосексуальность показана через мужской взгляд, взять хотя бы строки: "Я надеюсь, твой парень не против". Таким образом, мы видим попытку продать ту же идею, что и в "I Kissed a Girl".
"Я определенно не писала это как ответ Кэти Перри. Но в моей жизни встречались мужчины, которые спрашивали, могут ли они присоединиться, когда видели, как я целуюсь с девушкой", — смеется Хакман.
Ещё в США есть трио Muna, которое делает политическую поп-музыку. Они выпустили песню "I Know a Place", в которой речь идет о важности квир-спэйсов и которая отсылает к трагедии в ночном гей-клубе Pulse в Орландо в 2016 году.
Является ли популярность всех этих квир-поп-звезд результатом утверждения прав ЛГБТ-сообщества или наоборот, сказать трудно. Но взаимосвязь однозначно есть: чем больше видимость ЛГБТ-людей в повседневной жизни, тем больше это отражается в музыке, которая, в свою очередь, способствует позитивному восприятию темы прав ЛГБТ-сообщества.
Учитывая все последние изменения в поп-музыке, можем ли мы теперь взглянуть на хит Кэти Перри 2008 года как на лебединую песню минувшей эпохи, которая фетишизировала и примитивизировала женскую сексуальность?
"Нам, вероятно, еще предстоит пройти долгий путь к нашей видимости. Однако меня не стали оценивать по моей сексуальной ориентации, и я надеюсь, что это признак прогресса", — говорит Хакман.
