Сейчас поборники морали - обычно представители крупных религиозных общин - в силах только критиковать и пытаться запретить развитие новых возможностей человечества. Как показывает история, наука побеждает, хотя для победы над старыми устоями порой необходимо время.
Update собрал теории и изобретения ученых, оказавшиеся под надзором нравственных норм.
В Средневековье посмевшие предполагать, что Коперник был прав, утверждая, что Земля и остальные небесные тела вращаются вокруг Солнца, познали ватиканский гнев. Итальянский учёный Галилео Галилей был измотан борьбой с инквизицией и, несмотря на то, что "она всё-таки вертелась", отказался от своих воззрений после длительного судебного процесса.
Отказ от фактов во имя устоев застопорил научный прогресс в области астрономии на несколько веков. Рене Декарт не решился опубликовать свою работу о системе мира, Жиль Роберваль, Исмаэль Буйо и другие астрономы и математики были вынуждены откладывать публикацию своих трудов, печатать их под другими именами и всячески недоумевали.
Кстати, некоторые до сих пор не верят в гелиоцентрическую систему мира, а особые энтузиасты даже делают качественные ролики.
Со времен античности основным источником знаний об анатомии человека считались труды Галена. Андреаса Везалия, опубликовавшего книгу "О строении человеческого тела", выгнали из Падуи за посягательство на галеновский авторитет.
Он посмел утверждать, что центр кровеносной системы человека – это сердце, а не печень, как считал античный коллега, а у женщин и мужчин – одинаковое количество ребер. Ватикан не одобрил такое предположение.
Мигель Сервет, открывший в Европе малый круг кровообращения (в арабских странах это сделал Ибн-ан-Нафис), был признан еретиком – и за то, что полез в "дела божьи", и за то, что отрицал тринитарную концепцию Бога. Протестанты (впервые за всю историю этого религиозного течения) сожгли его в 1553.
До ХІХ века медицина и религия шли под ручку. Заболевший должен был не только пить лечебные отвары, но и усердно работать над своим внутренним миром.
Во время пандемии чёрной смерти медицина, скованная рамками религии, осознала свою несостоятельность. Зато церковь, пока люди молились и исповедовались, думая, что чума – божья кара за их грехи, начала охоту на ведьм. Решение нашли только в ХХ веке, предварительно убедившись в том, что вера в борьбе с болезнью не поможет, а антибиотики – вполне.
Трансплантации и донорство могут помочь множеству больных, органы "посмертного ресурса" - оказать помощь в медицинских исследованиях и испытаниях различных препаратов.
Донорство при жизни или после жизни – место сошедшихся клиньев мировых моральных норм и медицины. Русская Православная церковь, например, запрещает коммерциализацию донорских органов: продавать их человек не может, а вот если это "проявление любви" к родственнику – пожалуйста. Иудаизм запрещает вскрывать трупы, буддизм разрешает трансплантацию от живого человека только в случае, если это "дар" заболевшему, католики считают процедуру актом милосердия.
Иллюстрации Натальи Левицкой специально для Update
Вокруг принципов презумпции согласия (когда у умершего однозначно забирают органы, если он не написал отказ при жизни) растут дискуссии о праве человека распоряжаться собственным телом даже после смерти.
Движение против прививок обрело масштабные размеры после статьи Эндрю Уэйкфилда в The Lancet. Основная мысль статьи: вакцинация вызывает аутизм. Позже его уличили в подтасовке данных, и Главный медицинский совет Великобритании отстранил его от медицинской деятельности. Но осадочек остался.
Эффективность разнообразных прививок доказана теоретически и эмпирически, данные о них публикуются в научных журналах. Однако люди склонны верить шумихе: в Британии Эндрю Уэйкфилда посчитали человеком, принёсшим страшную истину; количество вакцинированных от кори существенно снизилось; вирус кори, если можно так выразиться, воспользовался таким положением вещей.
Страх перед прививками есть не только заграницей. В Украине от вакцинации часто отказываются "по религиозным причинам" - прививки считают "медицинским вмешательством", им не доверяют, и известия о трагических случаях после вакцинации затмевают остальную благоприятную статистику.
Овечка Долли – клонированное животное, родившееся после экспериментов Яна Уилмута в 1996 году. Выращивание существа с идентичной другому ДНК всколыхнула общественность: заговорили о "сакральности человеческой жизни", вспомнили евгенику, опять перемыли кости Дарвину и не забыли напомнить о том, что "человек – это высшее существо".
Возникли вопросы этичности экспериментов с животными, восприятия человека как объект для исследований, тысячу нравственных аспектов.
"С технической точки зрения, клон, каким является Долли, всего лишь особь, ДНК которой идентична ДНК другой особи. Нам нередко приходится сталкиваться с особями, имеющими идентичную ДНК — мы называем их близнецами. Клон — это просто-напросто близнец, родившийся на несколько лет или десятилетий позже — "асинхронный близнец"... Я на собственном опыте убедился, что стоит заменить слово "клон" на "близнец", как дебаты по клонированию человека утрачивают пафос", - писал Уилмут.
Клонирование могло бы позволить бесплодным или однополым парам заводить детей. Православная церковь, как известно, до сих пор видит проблему в однополых семьях, а проблемы бесплодия предпочитает не замечать.
Учёные много лет бились над разработкой механизма предотвращения наследственных заболеваний. Их работа дала плоды: система CRISPR/Cas 9 позволяет найти мутантные клетки в человеческой ДНК, "вырезать" её и восстановить участок нуклеотидов с помощью здоровой парной хромосомы или "заклеить" поврежденный участок.
В 2015 году в Китае учёные воспользовались этим инструментом, работая с ДНК человеческого эмбриона. Редактируемая мутация исчезла, но появилось множество других, и науке необходимо больше практики, чтобы усовершенствовать технологию.
"Точка боли" этических и моральных норм возникла в момент экспериментов с эмбрионами. В какой-то степени она совпадала с проблемами вокруг клонов. В США отказались финансировать программы по изменению генома эмбрионов. Совет Европы принял аналогичную позицию.
В Великобритании, наиболее либерально относящейся к таким исследованиям, разрешили использование подобных технологий при условии, если через семь дней после эксперимента эмбрион уничтожат.
2016 год стал подъемным для софта с искусственным интеллектом: к господству социальных сетей быстро подобрались приложения-мэссенджеры и чат-боты, рассказывающие последние новости о погоде, проводящие психологические консультации и всячески развлекающие собеседника.
В Технологическом институте Джорджии ИИ-система Джилл пять месяцев успешно притворялась преподавателем дизайна программ. Siri говорит, что любит Игру Престолов, а Cortana обижается, когда её сравнивают с Siri. Барак и Мишель Обама танцуют с роботами из Звёздных Войн. Казалось бы – future is finally here, но радуются этому не все.
Этические конфликты, возникающие пропорционально возможности создания полноценного искусственного интеллекта, заключаются в самоопределении человека и машины и их взаимоотношений.
Одни боятся, что роботы займут их рабочие места, другие – что человечество поработит какой-нибудь Wall-e, третьи, конечно, говорят о божественном.
Человеку сложно принять факт того, что Вселенная создавалась случайно (в соответствии с современным научным знанием), что человек – результат спонтанных внутренних мутаций организмов, далёких от современности, что новое – не обязательно враждебное, что отличное от него (как гомосексуальность, к примеру) – не обязательно болезнь.
А ведь достаточно было бы исследовать и наблюдать, конструируя максимально рациональную, гибкую и удобную систему мировоззрения, и двигаться, добавляя в неё новые знания, изменяя и дополняя их.
